- Полноте ваше высочество. Иногда жёсткость просто необходима. Если совместное посольство настолько проблемное мероприятие, то КАК мы можем говорить о союзе Харада и Нуменора? Это не союз, ваше высочество. Это его видимость. Ведь это посольство суть отражение союзных договорённостей о взаимоподдержке. А если это не так, то всё о чём мы уже говорили придётся переосмыслить с учётом войны ещё и с Харадом. Не будет ли лучше тогда говорить не о оборонительной тактике, а о наступательной?

В голосе принца Телеммайтэ скользнула тень усталости, но он звучал твёрже обыкновенного, особенно в конце. С одной стороны, он не желал нарушать договор. С другой, угрозы вместо убеждений лишь умножат число врагов Нуменора - ради чего? Неизвестно, подействует ли на Кхамула совместное посольство; если подействует - неизвестно, насколько важно участие в нём богатого, но не слишком сильного Астара; если и важно - отчего не добиться согласия убеждением? Ради пустого бахвальства своей силой,  сиюминутной радости от того, что харадрим боятся Нуменора?

-  Союза Нуменора и Харада действительно не существует, Хонахт. Существует мир между Нуменором и Астаром. Должно быть, я сам невольно ввёл тебя в заблуждение: говоря о харадрим, я подразумевал не весь народ Юга, но только харадрим Астара. Остальные - наши враги, и мой отец ведёт с ними войну. Астар - счастливое исключение, с ним мы достигли мира и торговли; но чтобы превратить его в настоящего союзника, стоит действовать продуманно и осторожно, - принц смотрел на посланника, в то время как его пальцы один за другим медленно опустились на малое блюдо, охватывая его со всех сторон. Глаза змей на кольце Барахира сверкнули изумрудами. - А не доказывать харадрим Астара угрозами, что сближение с нами скоро лишит их независимости. Но если надежды на союз и не оправдаются, я не хочу ни рисковать достигнутым, ни идти на нарушение заключённого мирного договора.

Он - не хотел, и дал понять это посланнику. А Анкалимон - мог ли он быть так же уверен в нём?

"Он умный человек, но он - завоеватель. Хонахт тоже умён, но предлагает оказать давление на Астар.  Правда. союзником нордлингов он никогда не был, и для них никакого риска нет. Для нуменорцев - есть.

Он - завоеватель, но он умный человек; он не захочет умножить число врагов страны при угрозе Кхамула. И он - Наследник Нуменора, и, несомненно, чтит заключённые нами договоры. А чтят ли их Хонахт и его народ, если он так легко предлагает их нарушить?" - усомнился он.

Телеммайтэ показалось, что посланник утомлён куда сильнее него и нуждается в отдыхе, возможно, и во сне. Но  вопрос о причине, что привела его сюда, в Нуменор, взбодрил его. Ответ и удивил, и обрадовал, и встревожил его. Удивило его то, какое важное значение северянин придаёт учтивости - так, что ради неё готов был и пуститься в дальний путь. Обрадовало то, что он был прекрасно принят на корабле. До его слов, принц не был уверен в этом: к Меньшим Людям могли отнестись и высокомерно, а их желание заключить договор с Королём Нуменора встретить насмешками. Разумеется, он не сказал бы об этом принцу - оттого он и спросил открыто, давая понять, что готов услышать не только похвалу. А встревожило то, что Хонахт называл его правителем - и мог сказать то же Анкалимону, что не доставило бы ему радости; при этом Телеммайтэ не мог отрицать при посланнике, что именно он принимает решения - не только потому, что это было бы неправдой, но потому, что лишало бы смысла сам договор.

- Рад, что путешествие доставило тебе радость, и надеюсь, что красота нашей земли не разочаровала тебя, - улыбнулся он, сосредоточившись на самом приятном из услышанного.  - Желаешь ли и ты спросить меня о чём-либо?

Отредактировано Telemmaite (2017-08-03 18:22:02)

Принц испытал облегчение, когда в вопросе об Астаре они с Хонахтом пришли к согласию. Разумеется, он мог просто отказать посланнику нордлингов в том, что считал неверным, но такой отказ не доставил бы ему радости.

Когда он поинтересовался, о чём желал бы узнать сам Хонахт, тот вначале похвалил мастерство зодчих, к удовольствию Телеммайтэ, и выразил надежду познакомиться с творениями других мастеров. Потому он ожидал, что и вопрос коснётся того же - скажем, кольчуг и оружия. Или, возможно, он коснётся давних союзников нуменорцев (как раз их - можно бы привлечь к такому посольству). Но неожиданно услышал:

- Но спросить бы я сейчас хотел об одном, но об очень важном - Слышат ли ваши воззвания Великие Духи?

Принц предпочёл бы, чтобы Валар не обратили внимания на ответ Тар-Атанамира посланникам Манвэ, словно бы не слыша его; и страшился, что они могут обратить внимание не только на слова, но и на иные из деяний нынешних нуменорцев. Однако, напомнил он себе, мы все должны быть им благодарны. Принц отложил тревоги, которыми неразумно было бы делиться с посланником Вардора: он может и вовсе не знать и о благословениях, лежащих на Эленне, и о вере, хранимой нуменорцами - даже не самыми достойными. Об этом принц и заговорил.

- Да, Силы слышат нас. Хранят наши корабли, и они никогда не тонут. Создали и благословили наш Остров, и на нём никогда не бывало ни зноя, ни стужи, ни наводнений, ни засух, ни гроз, а в наших садах, полях и виноградниках - неурожая. Мой народ не ведает серьёзных болезней, разве что в глубокой старости, - ещё недавно можно было не делать этой оговорки. - Но нуменорцы редко обращаются к ним. Мы заботимся о священных рощах и паре Орлов Манвэ, но священней их всех - Столп Небес; так и более всех духов мы чтим того, кто создал их самих, Творца Всего Сущего.  К нему вправе взывать вслух лишь Государь в дни великих праздников, но Он видит всё и слышит всё.

Голос его вначале звучал сдержанно, но к концу тон его менялся, и серые глаза Телеммайтэ посветлели почти до прозрачности. Он мысленно вернул себя с вершины Менельтармы обратно к ужину и беседе, и повторил:

- Да, нас слышат.

Принцу представлялось естественным, что впервые узнавший обо всём, что было даровано Эленне, будет впечатлён. Однако его удивила горячность тона посланника, много повидавшего за свою по-нуменорски долгую жизнь и до того державшего себя сдержанно и рассудительно. Раз пробудившееся сомнение разгорелось более, и Телеммайтэ внимательнее взглянул в глаза Хонахта. В них не читалось ни воодушевления, ни тепла, ни радости - они оставались холодными. Как и всегда, когда их взгляды встречались.

Почти без огорчения принц подумал, что восторгам и дружелюбию Хонахта следовало доверять не более, чем хвалам иных придворных. Нрав северян мог быть более простым и открытым, как он и полагал, но не в беседе их многоопытного посланника со временным правителем Нуменорэ. Ужин оставался частью переговоров, пусть и неофициальных; а сам Хонахт оставался союзником, независимо от того, сколь искренним было его восхищение.

Худшее, чем лесть ради более успешного для нордлингов исхода переговоров, не приходило ему на ум. Нуменорцы отчасти обладали способностями к осанвэ, что порой позволяло им при волевом усилии узнавать чувства и желания Меньших Людей. Но если бы Телеммайтэ намеренно приложил такие усилия, он не нашёл бы и следа недобрых мыслей и холодной зависти: не то что нуменорцам, а и духам, с лёгкостью проникающим в чужой разум, нужно, чтобы этот разум был открыт. Иначе перед ними предстанет лишь запертая дверь, за которой неизвестно что скрывается. Закрытость и холод и уловил принц, и истолковал их по-своему.

"Возможно, у него всегда такой взгляд - холодный, тяжёлый и мрачный? Но тогда, должно быть, холодно и тяжело ему самому," - принц был готов и помочь, отогреть хоть немного, но для того сам посланник должен был открыться, принять...  Да и не был он уверен, что его собеседник в самом деле нуждается в помощи. - "Быть может, среди своих Хонахт бывает иным, но ему тяжело находиться так далеко от родной земли и своего народа? Если так, понятно, что он не желает высказать это открыто".

Телеммайтэ представилось, что Валар сняли свой Запрет, и он не просто смог - для него оказалось необходимым побывать в Валиноре. Несомненно, он увидел бы в Бессмертных Землях много светлого и необычайного. Но едва ли ему было бы уютно - единственному нуменорцу на чужой земле, где не к кому обратиться на адунаике, а, возможно, и синдарине... В ответный взгляд и улыбку принц вложил столько тепла, сколько мог. Но на вопрос о Тьме нельзя было ответить одной улыбкой.

- Нашим предкам некогда объяснили, что Тьма - только искажение и порча прежде доброго и светлого, и никто не был зол изначально, - подобные слова Телеммайтэ находил в записях Эльроса и Вардамира, - даже Саурон, хотя он ещё тысячи лет назад служил Морготу, источнику Искажения. Силы вышвырнули его за грань Мира, так же могут поступить и с Сауроном, но их мощь слишком велика. В войне с Морготом были разрушены и затоплены обширные земли. Поэтому они и тогда не вмешивались веками, пока люди и эльфы не потерпели поражение в своей борьбе. Силы могущественны и светлы, но для нас лучше победить Мордор своими силами - низвержение Саурона их мощью не обойдётся без великих разрушений. И чем более люди Нуменора и Средиземья будут  объединены, тем легче нам будет достичь полной победы.

Принц спокойно рассуждал, вспоминая прочитанное, но утомление всё же сказалось, и он не заметил, как выказал свой страх перед могуществом Валар, которое могло обернуться не только созиданием и благословением, но и проклятьем и разрушением - не во взгляде или интонации, но в самом содержании.

К еде он более не притрагивался, а Хонахт и с самого начала не проявлял аппетита. Час был поздний, и пора была призвать слуг убрать оставшиеся блюда.

- Не желаешь ли ты завершить ужин и вернуться в гостевые покои, чтобы записать договор? - спросил Телеммайтэ.

Отредактировано Telemmaite (2017-08-09 18:33:24)

Объяснение заставило посланника вздохнуть. Очевидно, он питал надежды на то, что Валар помогут людям Средиземья справиться если не с кочевниками, то с угрозой Мордора. И он почитал важным вопрос, слышат ли Валар нуменорцев...

"Быть может, это и было основной причиной путешествия Хонахта в Нуменор? Не только добиться союза с сильнейшим из народов людей, но также заручиться поддержкой Валар. Чтобы следом за нами явилось сияющее воинство из Валинора и повергло зло", - сам он полагал, что именно Нуменору при поддержке союзников должно было его одолеть, когда придёт время.

"Не Валар - иначе ценой победы станет не меньшая катастрофа, чем затопление Белерианда, возможно, даже..." - не желая договаривать про себя эту мысль, равно страшную и нелепую, принц задумался о том, как, в самом деле, могли воспринять невмешательство Валар мало знающие о них народы Средиземья.

- Те, кто не знает, возможно, считают себя оставленными. Или ожидают чуда, - предположил он. Ведь те люди едва ли слышали от кого-либо объяснения, подобные тем, что дал Телеммайтэ, и могли полагать, что Валар вот-вот выступят на войну. Или нашлют на врагов бури и наводнения...

Хонахт согласился с тем, что ужин пора завершать; последние его слова подтвердили догадку принца о том, что в действительности ему не хотелось покидать родные края. Он рассмеялся, говоря о вине, и Телеммайтэ чуть рассмеялся в ответ, прежде, чем подняться и вновь призвать слуг с помощью малого гонга. Обыкновенно таких предупреждений не требовалось, но ныне они не знали заранее, сколько времени займёт ужин, как бывало в обычные дни. Слуги уносили блюда одно за другим, без промедления, но со сдержанным достоинством, не выказывая ни утомления, ни удовольствия от того, что их собственный ужин сегодня дополнят лучшие вина, плоды, рыба и дичь, приготовленные королевскими поварами.

Не дожидаясь, пока стол будет убран - в том не было никакого смысла - Телеммайтэ вернулся в гостевой покой, пригласив туда же и Хонахта. В ящике столика, как он знал, лежал заранее подготовленный пергамент и письменный прибор. В сущности, всё было уже обговорено, оставалось лишь найти точные формулировки и записать - за немногими исключениями. Пока перо выводило официальное начало:

"По обоюдному благоизволению я, Телеммайтэ Анкалимонион, принц Анадунэ..." 

- И Хонахт, глава Рода Ворона, от имени Вардора Первого, Великого Конунга Севера и Владыки пятнадцати родов нордлингов? - осведомился принц, прежде, чем записать: возможно, переданные ему имена и титул не были полными. Все названия он записывал на адунаике - одни лишь имена были на квенья и наречии нордлингов.

"...провели переговоры на земле Анадунэ, в столичном граде Ар-Миналет. Подтверждаю своё благоизволение на заключение договора о чистом и ясном союзе без всякого лукавства между Анадунэ и народом нордлингов с сегодняшнего дня, именно с четвёртого сентября две тысячи двести двадцатого года Второй Эпохи, согласно тому, что содержится в следующих разделах. Полномочия Хонахта как посланника подтверждены верительной грамотой".

- Я же, - пояснил он, остановившись, - призову писца из Канцелярии, переписать текст, и скреплю договор печатью.

Далее на пергамент ложились отдельные положения: о торговле,  общие слова о дружбе и военном союзе против Кхамула, о снабжении нордлингов оружием и доспехами и обязательстве не продавать их противникам Нуменорском, отдельные пункты относительно военного сотрудничества... Обо всём этом можно было писать, почти не задумываясь, пока не дошло до предложения принца выдавать преступников тем, против кого он совершил преступления.

- Ты говорил, что оскорбление всякого нордлинга приравнивается к оскорблению его рода, - обратился он к Хонахту. - Что именно у вас почитают оскорблением?

Вопрос был не праздным. Оскорблением могли считаться действия - скажем, пощёчина. Определённые бранные или почитаемые унизительными слова. Любые слова, какие тот или иной нордлинг сочтёт оскорбительными. Или даже любое проявление пренебрежения или неуважительное отношение к северянам...

Телеммайтэ понимал, что никакой договор не предотвратит последнего, и не собирался требовать невозможного; и заставлять нуменорцев отвечать по законам Севера (быть может, суровым или унизительным для них) в зависимости от того, насколько самолюбив и мнителен оказался их собеседник, тоже не желал. Это был скорее путь ко взаимным раздорам, чем к союзу.

Отредактировано 14.08.2017.

Отредактировано Telemmaite (2017-08-14 11:17:11)

Всё казалось почти завершённым и уже несложным. Телеммайтэ лишь сожалел, что сегодня ему не удалось отвлечься от дел. Наступала ночь. В мастерской его ждал почти готовый браслет: оставалось только вставить подобранный жемчуг, закрепить и отполировать, как только на то будет время. Ныне его не нашлось не только на завершение работы, но и на то, чтобы прочесть, как он желал, какую-нибудь любопытную запись из времён Тар-Тельпериэн. Хотя в Королевской Библиотеке он провёл немало времени, велев библиотекарю подобрать тексты союзных договоров. Впервые он изучал их ещё в ранней юности, во время своего учения, читал и позже. Но освежить их в памяти перед встречей не было излишним, и сейчас принц составлял и записывал текст без затруднений. Не вызвал затруднений и вопрос Хонахта:

- Будет ли скрепление договора печатями официальным мероприятием? Если нет, то после пусть писец зайдёт для заверения копий печатью и ко мне соответственно.

- Писец не может скрепить текст моей печатью, - чуть улыбнулся принц. - Как не мог бы скрепить Большой королевской печатью указы Государя. Он зайдёт ко мне завтра утром, а затем отнесёт тебе уже заверенный список.

Но оскорбления, как он и опасался, оказались камнем преткновения. В завершение своих объяснений Хонахт произёс:

- Я знаю, в нашем союзе этот пункт об оскорблении лишь условность. Ваш народ олицетворение всего самого светлого в людях, но упомянуть его я обязан, даже говоря с эльфами,

Телеммайтэ видел в этих словах лишь смягчение острых углов, о которых прекрасно знал посланник. Ведь выражение "Меньшие Люди" едва ли использовал кто-то кроме нуменорцев. И если нордлинг воспринимал его как тяжкое оскорбление, едва ли он в самом деле почитал его народ "олицетворением самого светлого". Принц с печалью посмотрел на Хонахта.

- К сожалению,  при таком толковании оскорблений возникают большие сложности. Деяния, подобные насилию над женщинами, чужды нуменорцам. Но иное из названного тобой совершенно непонятно нам - скажем, я не знаю, что такое "тотемный символ". И тот, кто будет знать всех животных, о которых ты говоришь, не будет понимать, что считается их оскорблением - охота? Пересказ легенды, в которой подобное животное служит силам Тьмы? Личная неприязнь к таким животным? С другой стороны, как я вижу, и у вас не понимают того, что принято у нуменорцев. Ты почитаешь уничижительным выражение "Меньшие Люди", но для нас в нём не больше обиды, чем в том, чтобы эльфы именовали нас "Смертными". Могут возникнуть и иные трудности, возможно, известные тебе, хотя я ценю твою любезность, - намекнул он на то, что понял подразумеваемое - о высокомерном отношении части нуменорцев к людям Средиземья. Но, как и сам Хонахт, не скажет о том открыто.

- Мне не хотелось бы вовсе отказаться от положения о том, чтобы преступника выдавали на суд тех, против кого он умышлял. Но, может быть, стоит отнести его к таким злым деяниям, которые могут быть однозначно поняты и признаны за преступление обоими народами? Тогда можно будет избежать многих осложнений из-за разности обычаев.

Следующее предложение посланника прозвучало неожиданно и неприятно; но едва ли сейчас было уместно выказывать своё отношение к завоевательным войнам.

- Я не думаю, что подобные условия стоит включать в договор. Я, не будучи полководцем, вижу его главной целью защиту от истерлингов, а не приобретение земель. Ты можешь обсудить это с моим отцом и Наследником Скипетра,  - мягко и сдержанно произнёс принц, в конце всё же предупредив. - Я предполагаю, что, вернее всего, он не согласится с тобой.

Хонахт, очевидно, не считал раздел освобождённых земель неправильным, однако Телеммайтэ надеялся, он поймёт: неразумно включать в договор о военном союзе то, что почти заведомо вызовет неприятие главнокомандующего.

- Хммм... Понятно. У вас наверное это не принято. У меня на родине иное отношение к официальному подписанию союзнических договоров, - произнёс Хонахт.

- Я не могу действовать официально. Только Государь может принять посольство в тронном зале или торжественно объявить о союзе, что сейчас невозможно из-за его тяжкой болезни. Однако жизнь страны, как ты понимаешь, не может остановиться, - вынужден был сказать принц, чтобы не оставить Хонахта в заблуждении. Ему показалось, что посол Вардора решил, будто Король передал власть Телеммайтэ. Выдавать себя за законного правителя, пусть и невольно... Это было немыслимо. - Однако договор, как я сказал, будет иметь полную силу, и я сделаю всё возможное, чтобы в разных концах Нуменора узнали о союзе. Тому послужат не только мои слова. Весть о том, что ты принят во дворце, и о том, что посольство нордлингов на следующие дни остановится в гостевом дворце, где прежде принимали и посланников Сил, очень скоро станет известна всему Арменелосу и Роменне, а отсюда и далее. И, пожалуй, лучшим будет передать тебе не список, а первоначальный текст, писанный моей рукой.

Телеммайтэ размышлял и спрашивал прежде записи, и потому не вносил исправлений, записывая сразу набело  чётким округлым почерком. Объяснения относительно Фородвайта развеяли его тревоги: как оказалось, речь шла о мирном объединением земель, населённых нордлингами. Правда, он не был уверен, можно ли назвать это объединение свободным, но он не знал, каковы причины несогласия, чтобы судить о том. И не почитал верным вмешиваться во внутренние дела нордлингов, присоединяя их земли к нуменорским - и, быть может, умножив раздор.

- Я рад, что это недоразумение разрешилось. Полагаю, можно включить и это условие, раз оно касается внутренних дел нордлингов, - согласился он. - Как и условие, что вступающие на земли твоего народа как союзники должны прежде узнать его обычаи и уважать их.

Это означало, что ведущих дела с нордлингами нужно особо отбирать. Похоже, это в самом деле требовалось: новые союзники оказались горды и самолюбивы.

- Вы привели плохой пример, ваше высочество. Все люди смертны. Это факт. А потому это слово не может быть воспринято как оскорбление рода. А вот разделение на меньших людей и бОльших людей... Кто так решил? Творец создал нас одинаковыми. Не деля - этот будет бОльшим человеком, а этот меньшим. Так откуда оно, такое разделение? Неужели воля Творца - ничто? Мы, нордлинги, так не считаем. Для нас все люди в принципе одинаковы. Все мы дети одного Творца. Даже вастаки.  А потому, такое наименование, как "меньший человек" унизительно. Прошу прощения ваше высочество, если я вас оскорбил своими словами. Но что есть, то есть.

"Верно ли, что посланник не только не считает нуменорцев самым светлым из народов, но не видит особенной разницы между нами и истерлингами?"

- Было бы оскорбительно, если бы ты приравнял мой народ к вастакам - как я сам никогда не стал бы приравнивать к ним нордлингов. И другие нуменорцы сочли бы такое уподобление за обиду для своих родичей, к которым мы относим и вас. Но ты говоришь о пробуждении первых людей и об истине, - думая было рассказать о  происхождении нуменорцев, Телеммайтэ вспомнил о том, что нордлинги, по словам Хонахта, мало чтут заслуги предков, и продолжил иначе. - Если смотреть шире - и эльфы, как и мы, дети Творца, хотя и бессмертные. Но мы приняли от них название эдайн, то есть Вторых. Дун-эдайн, одно из общепринятых названий моего народа - буквально "Вторые с Запада". А если смотреть уже - то, что по сравнению с людьми Средиземья мы выше ростом, дольше живём, обладаем необычными для них дарованиями, как предвидение, возможность призвать коней силой мысли, в моём роду - исцеление силой рук, тоже является правдой. Всё это наши предки получили как награду за верность Свету и доблесть и стойкость в войне с Тьмой, в которой пали многие и многие.

Он мог бы прибавить, что нуменорцы превосходят Меньших Людей и знаниями, и благородством, и научили их многому, но упоминание о том, очевидно, было бы неприятным для Хонахта. Как и принцу не нравилось, когда его считали неспособным понять что-либо лучше эльфов или способным на дурное, только потому, что он - человек.

- Для нас, потомков, это - дар и вместе ответственность: быть достойными их, - тихо произнёс он. - Я прошу тебя более не сравнивать мой народ с людьми, что поклоняются Тьме, как и я не стану использовать в беседе выражения, которое ты считаешь оскорбительным. Но могут быть иные слова и выражения, которые могут вызвать взаимные обиды. Я не считаю верным вынуждать кого-либо - нуменорца или нордлинга - нести ответственность за сказанное без злого умысла и намерения оскорбить: будь то в силу незнания, обычая или разности представлений.

Отредактировано Telemmaite (2017-08-22 15:27:36)

Слова Хонахта были любезны, а показанное им впечатлило Телеммайтэ и насторожило его. Необычайное долголетие могло быть именно даром, но это огонёк и явившийся шар совсем не походили на природный талант, скорее на чародейство. Он отчасти мог ощутить это. Едва ли на подобное был способен любой из нордлингов или любой из рода Ворона.

Качнув головой, он заговорил громче:

- Хотя я понимаю, что ты только желал показать мне разнообразие возможностей человека, и здесь нет никакой опасности, я всё же прошу не повторять. Это... может быть неверно понято,- было бы довольно неудобно, если бы переговоры закончились появлением стражи, решившей, что угроза есть. С другой стороны, если его собеседник был чародеем, лучшим было бы не длить переговоры. Да, он - союзник и вреда не причинит, но может попытаться повлиять на него.

- Вся суть того во что мы верим это то, что люди – любимые дети Творца, ваше высочество. Творец создал этот мир для нас и ради нас. И дары его неисчислимы. Просто нужно понять это, - Хонахт говорил о том же: разнообразии возможностей человека, но его слова были выше; не потому, чтобы Телеммайтэ не размышлял о Творце и о сотворении эдайн. Скорее, он несколько примерялся к одному из Меньших людей, к предполагемому уровню его знаний и возможностей, а тот снова показывал, что они выше ожиданий принца. Хонахт был исключительным. 

- Для нас и ради нас, - медленно повторил принц, припоминая давно прочитанное. Возможно, и очень приблизительно, - и Финрод, один из мудрейших эльфов, прозванный Другом людей, говорил о том, что мы стоим не ниже, а выше. Хотя другие эльфы и могут смотреть на людей иначе.

...А высшие из людей - нуменорцы.

- Позвольте спросить вас, принц, что говорят эльфийские целители о выздоровлении вашего царственного деда? Возможно, наши говорящие с духами смогут помочь, если объединят усилия с древним народом?

Позволять нордлингам видеть состояние Короля было недопустимо, но принц, чуть помедлив, нашёл выход:

- Тар-Атанамир не допустил бы к себе лекарей или целителей из других народов. И из нуменорцев - допустил бы не всякого, а лишь тех, кого хорошо знает.

Он постарался, чтобы ответ его прозвучал достаточно твёрдо, и Хонахт сразу понял, что это не может обсуждаться.

Затем принц вернулся к записи договора, выведя в конце:

"Сей союз заключён ради общей борьбы с Кхамулом и в видах обоюдной пользы. Да послужит он во благо нашим народам, и да ляжет на него благословение".

По-настоящему, стоило бы написать "благословение Валар", но так обыкновенно уже не писали; тем более не стал бы писать Анкалимон. Без того иные положения договора, несомненно, вызовут недовольство отца, если не более. Впрочем, едва ли Наследник отвергнет один из договоров Нуменора - это было бы ущербом для чести страны. Скорее, признает только на время борьбы против Кхамула. И всё же требовались пояснения для него, в письме.

Закончив всё, он скрепил договор печатью - малой пятиконечной звездой, символом Нуменора и знаком Дома Элроса. Для этого не нужно было никого призывать.

- Осталось призвать писца, чтобы сделал список, и составить рекомендательное письмо к моему отцу и Наследнику, - произнёс он.

Отредактировано Telemmaite (2017-09-12 15:53:55)