-Контакт с Астоворимо был сродни прикосновению к обледенелому, иззубренному лезвию меча. Казалось, этот эльф состоит из одних шрамов. Захотели бы вы пускать такого себе в голову? Вряд ли. И тем печальнее было осознавать, что когда-то он был прекрасным представителем своего народа, венцом творческой мысли Илуватара. Лаурэфин стоически переносил мысленный контакт, ощущая, будто ему по рёбрам водят ножовкой, и всё же, не разрывал связи осанвэ. Более того, в его собственных мыслях не было и тени отвращения, лишь сочувствие и тихая, светлая печаль. Он знал, что когда-нибудь все раны мира исцелятся, но случится это тогда, когда сама жизнь Арды и неразрывно связанных с ней эльфов подойдёт к концу. Тем не менее, нолдо не позволил тяжким мыслям отвлечь его от происходящего, слишком важной ему казалась эта абсурдная встреча.
~ Я хочу, чтобы этим занялись мы – твёрдо ответил он на вопрос спутника. – Если окажутся верны слухи, долетевшие до ушей лорда Элронда из подземных залов, нам потребуется их дружба. Какие бы следы она не оставила в истории.
Шутки кончились, Глорфиндел был внимателен и серьёзен, предчувствуя недоброе. Он любил уют Имладриса и наслаждался беззаботной жизнью, но никогда не забывал о том, для чего некогда взял в руки меч. У него не было возможности лично познакомиться с отпрыском Орофера, и, в целом, Лаурэфин знал о Трандуиле гораздо меньше, чем хотелось бы. Но не зря, ой не зря, гордыня Тингола стала притчей во язытцах. Если Орофер перенял хотя бы толику и воспитал сына соответственно…
«Ну конечно же воспитал» - с растущей тревогой подумал Лаурэфин. «Все мы горды по-своему, но гордость наша едина и необъятна, точно Сирион, проистекающий из сотен маленьких ручьёв».
~ Они пошли через горы, в метель, по незнакомым тропам. Похоже, мириться с ними придётся уже в Имладрисе. Я отправляюсь на перевал. Думаю, тебе стоит оставить большую часть отряда здесь, дожидаться гостей из Лоринанда, взять с собой лучших следопытов и верхолазов и последовать за мной. Речь не только о судьбе Трандуила и его свиты. Если Орофер потеряет сына по вине гномов, начнётся война.
Взгляд Глорфиндела полыхнул гневом. Не нужно было чувствовать его мысли, чтобы понять, насколько встревожен Возрождённый. Как-то незаметно и внезапно, всё его миролюбие и безобидность сменились жёсткой решимостью броситься в бой. Составной нагрудних вспыхнул на солнце золотыми узорами, «яблоко» на вершине эфеса длинного меча Лаурэфина смотрело прямо в бородатую физиономию Ноббина. Предводителю гномов вдруг стало очень неуютно находиться рядом с этим высоким, золотоволосым воином, который только что узнал о том, что один из его сородичей королевской крови оказался выдворен на мороз в горные тропы. Гном с трудом удержался от того, чтобы отступить на шаг, но выдержал и кашлянул в кулак.
- Я Глорфиндел из Имладриса, со мной командир нашего отряда, Астоворимо из Серых гаваней – отчеканил нолдо. – Мы были направлены сюда, чтобы встретить вас и наших сородичей, и мы сделаем это, даже если нам потребуется пересечь горы. Дайте нам дорогу.
Несколько долгих секунд Ноббин хранил молчание, после чего кивнул и махнул рукой:
- Раз уж вы собираетесь расхаживать по нашим владениям, кое-кто из моих парней составит вам компанию. Могрин, будь любезен, проводи наших гостей по горным тропам. Остальные – расступитесь, нечего нам тут толкаться, у нас своя дорога.
Из строя выступил коренастый гном с медными волосами и бородой, заплетённой в неряшливые косы. В отличие от соратников, он был одет по-походному и носил на себе минимум железа. Не было у него под рукой и обычного топора, вместо этого, за спиной гном носил несколько коротких копий, а в руке держал окованный железом посох. Взгляд его был хмур, но поручение он вызвался исполнять без колебаний:
- В горах сейчас несладко, возьмите с собой тёплую одежду… если она у вас, конечно, есть. Следуйте за мной, нам предстоит обыскать немало горных троп в поисках ваших сородичей.
С этими словами, он вопросительно посмотрел на Глорфиндела. Тот, в свою очередь, бросил взгляд на Астоворимо. Отыскивать пропавших в одиночку было бы всё равно, что искать иголку в стоге сена, так что Лаурэфин всерьёз надеялся, что роквэн не станет мешкать.

- Серьезно? - с иронией спросил Астоворимо.
~ Серьёзно – отозвался Глорфиндел. – И несмотря ни на что.
Сейчас то тёплое свечение, что обычно окружало Возрождённого, набрало гневный жар. Для взглядов тех немногих, кто мог в это время видеть незримое, нолдо в эти минуты облачился в сверкающую белоснежную мантию, через которую нет-нет, да блеснёт золотая искра, словно блик на броне. Нет, он ни при каких условиях бы не обратил своё оружие против свободных и не злобных, в общем-то, гномов. Но мысли о том, к чему могло привести очередное столкновение двух упрямств, лишали его всякого покоя. Мчаться вскачь, не допустить очередной глупой распри – вот то, чего жаждало его сердце.
~ Вспомни Хэлкараксэ – его ответ был короток и колок, точно пики ледяных рифов: если уж целый народ, оказавшись перед выбором между сложным опасным путём и позорным отступлением, рискнул пойти по вздыбленному льду, то что уж говорить об отдельно взятом синда?
~ Мы часто поступаем опрометчиво, когда не можем поступить иначе. Я не виню ни Трандуила, ни гномов. Мой гнев не знает иной цели, кроме нашего Врага. Все мы падки на раздоры, эти червивые фрукты в кричащей огненной раскраске, дары Зла. Мы не можем позволить ему победить, его воля не должна торжествовать над миром ни в малом, ни в великом. Считай, что со времён нашего бегства из Амана я ничему не научился.
Он сидел на спине белого жеребца, распрямлённый и жаждущий ринуться на поиски, но ждал. Ждал, прекрасно понимая, что в одиночку не сможет прочесать все горы. Старейшина гномов бросил быстрый удивлённый взгляд на Астоворимо, словно уже считал его безмолвной деталью интерьера. Впрочем, он тут же принял прежний невозмутимый вид, задумчиво погладил окладистую бороду и уже собирался ответить, но его опередил Рагни:
- Он назвался нашим врагом!
Окружающие кхазад сразу насупились, принялись переминаться с ноги на ногу и скрипеть доспехами.
- Кхм… фактически, так оно и было – ответил Ноббин, неодобрительно покосившись на собрата. Кажется, у него на языке крутились иные слова, но прямо возражать знатному сородичу перед эльфами он не стал.
- Боюсь, что посол лесного королевства и впрямь проявил непочтительность – избрал более обтекаемые формулировки Ворин. – У стражи не было иного выбора, кроме как отказать ему.
- И поделом – подытожил представитель Огнебородых. – Ни один гость, уличённый в злых намерениях, не перешагнёт порог великого Кхазад-Дума!
Что до их проводника, то он уже бодрой трусцой бежал к ближайшему подъёму на горные перевалы. Учитывая, что эльфы были конными, а он – нет, Могрин счёл разумным опередить досадных попутчиков.
~ Не нужно обид. У меня и в мыслях не было распоряжаться тобой или твоими воинами, роквэн. Но поспеши, наше время утекает сквозь пальцы.

[dice=7744-1:6:5:Волкодавы идут в атаку]

Наносить удар по троллю ножом, конечно же, было неразумно, и Трандуил не стал бы так поступать, если бы не был совершенно ошеломлён. И не рассчитывал на одновременный удар гномов. Одрин так желал убить недруга! Однако достойный гном, как видно, попросту не успел. Как и надеялся Трандуил, тролль потерял равновесие, но в своём падении он увлёк вниз и эльфа. Всё вокруг закрутилось в хаосе и разноголосице. Выла метель, ревели тролли, в ужасе кричали эльфы Зеленолесья, плащ их принца держал поверженный враг, и его швыряло из стороны в сторону, как одну из снежинок — по счастью, не о скалы.

«Зря я отказался произнести этот проклятый «мэллон», - успел подумать Трандуил. Сейчас ему не казалось, что это нанесло бы столь уж большой ущерб его чести. Что тот отказ подлинно был одной из тех вещей, за которые стоило умирать.

«За спасение друзей от троллей — наверное, стоило, а за...»

Он не додумал, ударившись — не о камни, о воду — и провалился во мрак.

Очнувшись, он некоторое время лежал с закрытыми глазами. Его голова раскалывалась от боли, да и не только голова. Неважно! Он был жив! Рухнув вместе с троллем с горы! Трандуил шевельнул ногой, затем рукой, проверяя, целы ли кости (рука отозвалась болью и нащупала мохнатые уши, определённо не принадлежавшие троллю). Целы! Он поистине появился на свет под Звездой Надежды!

Наконец открыв глаза, он увидел бурлящую реку, алую от закатного света, и лохматого пса, на котором и возлежал. Ещё он заметил, что его одежда находится в самом жалком состоянии, но это не было главным. Он уцелел, вопреки всему, но друзья, несомненно, считали его погибшим!

Трандуил потянулся мыслью к другу — более всего страшась, что тот не отзовётся, сгинув в лапах троллей.

Мэларас! Я жив! Слышишь — жив!

Боль в голове мешала сосредоточиться, однако расстояние не было слишком велико, так что дружба и горячее желание дозваться делали успех осанвэ почти несомненным. Помогало тому и положение предводителя отряда.

В этот момент из-за скал послышалась простая песня; затем вышла и певшая, женщина из смертных, и собака звонко тявкнула. Трандуил слегка поморщился и коснулся рукой лба, нащупав повязку. Он приподнялся, уже явственно морщась, и окликнул женщину. Должно быть, повязку наложила она. А до того, верно, вытащила его из реки! Последнее, что он помнил, был плеск воды.

- Ты ли помогла мне? Если так, я не забуду твоей доброты, - он должен был говорить так, как подобало принцу, и в этой ситуации. Хотя это и требовало усилий. - И скажи мне... Мглистые горы — на запад или на восток отсюда?

Сам Трандуил сейчас не мог бы это определить: обзор впереди заслоняли ближайшие скалы.

Вот и настала пора жестокой расплаты: теперь уже Глорфиндел поморщился и помрачнел от соприкосновения с мыслями разбушевавшегося сородича. Ну вот и что прикажете делать с этим ходячим шрамом? Тут и сам Ирмо спасует, а он не Ирмо, он больше по балрогам и прочей нечисти. Несколько секунд нолдо на полном серьёзе рассматривал идею сплавать до Тол-Эрессеа и пригласить кого-нибудь из тамошних мудрецов. В принципе, он мог бы и в Валинор сплавать, посоветоваться с Ирмо и Эсте, прикоснуться к их необъятной мудрости. Вот только отпустят ли его обратно? Рисковать не хотелось. А потом, другая мысль заставила Глорфиндела выбросить мысли о групповой феа-терапии. Астоворимо существовал в своём прискорбном состоянии уже не первый век. И если за всё это время он не нашёл повода разобраться в себе, то из этого следовал прямой вывод: он хотел так жить, хотел лелеять свои душевные раны, как дракон лелеет золото.
Это было абсурдно и совершенно не поддавалось осмыслению с точки зрения здравомыслящего эльфа, но если отдельно взятый нолдо хочет держать свои проблемы остриём поближе к сердцу, то это его законное право. Ни Ирмо, ни Эсте, ни, тем более, Глорфиндел не должны были лезть к нему со своим состраданием, таков был один из основных законов, по которым надлежало жить всем, от эльфов до Стихий. Мысль была печальна, причиняла почти физическую боль, но она была верной.
Лаурэфин склонил на бок голову, отчего его чудесные волосы обрушились на плечо золотым водопадом и тихо поинтересовался:
- Тебе никогда не говорили, что ты похож на дикого ежа?
И обернулся к Ноббину и остальным, вскидывая руки ладонями вперёд, успокаивая и прося не кипятиться.
- Давайте не будем плодить ссоры, не то сейчас время. Наш предводитель просто хотел узнать, чем именно, в точности, провинился Трандуил?
Идея была к месту, поскольку после слов Астоворимо, даже наименее драчливые из бородачей принялись хмуриться и оживлённо лязгать снаряжением. В принципе, многие из присутствующих понимали правоту слов роквэна, но от этого им ещё сильнее хотелось приложить его чем-нибудь увесистым. Ноббин, окончательно погрязший в угрюмой враждебности, всё же нашёл в себе достаточно справедливости, чтобы ответить:
- Сначала он пытался звать нас наугрим. Потом едва не отказался от пира, устроенного в честь визита гостей из Лоринанда. А под конец, он отказался сказать «друг» перед нашими вратами. Мы не могли принять как гостя того, кто не уважает наше гостеприимство. И уж тем более, такой эльф не мог пройти сквозь врата. На этом всё, добрые эльфы. Нас ждёт долгий путь. Надеюсь увидеться с вами в иных обстоятельствах. И решить возникшее недопонимание.
Он бросил последний взгляд на Астоворимо, развернулся и скомандовал походное построение. Коренастые фигуры замелькали вокруг, а Глорфинделу пришлось прилагать немалые усилия, чтобы не рассмеяться. Вряд ли кхазад поймут его правильно… Но смех, звонкий, весёлый, отчётливо звучал в его мыслях и отражался в искрах, мерцающих в глубине ясных глаз.
- Это прекрасный мир. Пусть он затронут Тьмой, но даже её касание порой обращается в такое… такое. Кстати, нам надо будет утрясти то маленькое недоразумение по поводу верности главы моего Дома. Кого конкретно ты имел в виду? Хочу знать, с чьим именем на устах я буду гонять тебя по арене.
И, одарив Астоворимо насмешливой улыбкой, он послал гоня лёгкой рысью вслед за удаляющейся фигурой проводника.

Отредактировано Glorfindel (2017-04-05 15:54:09)

[dice=5808-1:6:4:Горный тролль (4) бросает в строй лучников камень.]

Офф. Я не против, давай продолжим. Только Лучники у тебя +5 (накину пару баллов к броску).

Изумление явственно отразилось на лице незнакомки, стоило смолкнуть словам Трандуила. Немногие из числа тех, кого она выходила, встречали её столь же учтивыми речами. Лёгкая краска смущения пробежала по немолодому, но не утратившему первозданной красоты женскому лицу, но знахарка была не из робкого десятка. Первым делом, она подошла к своему мохнатому питомцу, положила на землю корзину с бельём для стирки, присела напротив эльфа и внимательно заглянула ему в глаза.
- Удивительно. Впервые вижу, чтобы человек так быстро приходил в себя с подобными ранами. А ну-ка, не двигайся.
Сказав так, она бесцеремонно ухватила Трандуила за шевелюру, приподняла пряди светлых волос и принялась осторожно ощупывать его голову. Незнакомка говорила на прото-Адунаике, её слова звучали нерпивычно, но смысл их был понятен. Резко выдохнув, знахарка прекратила осмотр и заявила:
- Как на собаке. Все Перворожденные настолько же живучи? А насчёт гор… Они на западе и на востоке, на севере и на юге. Они вокруг нас, а мы – среди них. Река ещё никогда не приносила нам подобного улова, рыбаки, выловившие тебя, едва не приняли тебя за речного духа. К счастью, нашёлся среди них малый, который сообразил позвать старосту. Тот и сам порой ведёт себя как чурбан, но бросить тебя в реку не позволил, принёс ко мне.
Задумавшись ненадолго, она решительно сказала:
- Думаю, ты можешь встать. Только осторожно. Голоден?

Ранее, на перевале.
- Раааааа!
Торжествующий рёв троллей эхом пронёсся по горам, твари радостно приветствовали начало рукопашной. Стрелы лучников взяли с них богатую жатву, но теперь плотный строй эльфов оказался лицом к лицу с разъярёнными великанами. Волкодавы успешно наладили трос под тропой и уже проделали пол пути до вражеского тыла.
Их голосам вторил неистовый вопль горного тролля. Великан пытался повторить успешный бросок, вырвав из скальной породы немалых размеров глыбу, но меткая эльфийская стрела настигла его раньше. Теперь он, лишившись глаза, яростно напирал на спины меньших собратьев, грязно ругаясь на одном из варварских наречий и грозя остроухим лютой смертью.

Офф. Характеристики сторон конфликта:
Лучники Зеленолесья (5).
Холмовые тролли (4)
Горный тролль (3)
Если холмовые тролли зажмут эльфов на тропе, им светит ситуационный бонус.

Хотя часть троллей пала под стрелами, а иные были тяжёло ранены, уцелевшие твари с диким рёвом подбежали к эльфам. Самое время вступить в бой гномам! Должно быть, они готовились нанести удар по троллям, однако сейчас их не было видно, а лучники утрачивали своё преимущество. Вдобавок ко всему, тролль-великан, лишившись глаза, не потерял в силе и скорости, а ярость его лишь возросла.

Мэларас, что принял на себя ответственность за отряд как самый старший, решился пойти на рискованный шаг - попытаться ослепить великана. На этой тропе, под этим несущим снег ветром, и более умное и ловкое создание, чем тролли, не сумело бы успешно продвигаться и тем более сражаться вслепую. Вожак был достаточно близко, и он был огромен, так что попасть в его глаз даже сквозь метель не было сложной задачей для эльфов Зеленолесья (только бы не переменился ветер!) Самым главным было выбрать верный миг, чтобы рухнув с тропы, ослеплённый увлёк за собой возможно больше сородичей. Если выстрелить слишком рано, он мог мало навредить своим, если же слишком поздно - вместе с ним, несомненно, погибнет и часть эльфов. Так же, как только что погиб их принц. Однако сейчас всякий шаг был рискованным.

- За Трандуила! - с болью и гневом выкликнул Мэларас, натягивая лук и надеясь на верность ветра, что трепал зелёный флаг посольства Зеленолесья.

Эльф не ведал, что того, кого он почитал погибшим, милосердная река несёт к изумлённым рыбакам, чтобы после староста передал его знахарке…

…Говор подошедшей женщины был странен и непривычен, и Трандуилу пришлось вслушиваться.

- Удивительно. Впервые вижу, чтобы человек так быстро приходил в себя с подобными ранами.

Уразумев сказанное, он желал было возразить, что не принадлежит к числу смертных, но прежде услышал:

- А ну-ка, не двигайся.

После чего смертная без малейшего почтения схватила его за волосы. С принцем Зеленолесья обыкновенно не обращались подобным образом, и Трандуил едва не возмутился - в первый миг. Женщина, очевидно, была целительницей людей и действовала так же, как и подобало действовать целителю - осматривала раны. Трандуил лишь заметил во время осмотра:

- Я не смертный человек, но эльф.

Это была простая женщина, и слова её были не слишком учтивы - сравнить Перворождённых с собаками! - но добры и искренни. Надежды на то, что Трандуил успел пересечь горы, не оправдались: как видно, он рухнул в долину, лежащую в средине горной цепи, меж отдельных вершин Хитаэглира. Однако такая долина не могла быть замкнутой со всех сторон. Люди, как эта женщина и рыбаки, о коих она вела речь, должны были попасть в неё либо через проход среди скал, либо по удобной тропе. Правда, сейчас ему едва ли хватило бы сил подняться по ней.

Ещё большую надежду в принца Зеленолесья вселили слова о речном духе. Если поблизости подлинно обитает светлый майа (среди духов вод, что порой прозывались сыновьями и дочерьми рек, тёмных не было), он мог бы помочь ему, прежде всего добрым советом.

- Я благодарен за помощь и старосте, и юноше, что позвал его, и, безусловно, тебе, - произнёс он, когда женщина в задумчивости умолкла. Говорил он медленно, делая заметную паузу после каждой фразы. - Да не скудеет вовек ваш улов! Но я желал бы знать о речном духе, за которого меня поначалу приняли. Люди этих мест лишь верят в него или знают, где он обитает? Если последнее, подскажи, где лучше искать встречи с ним - мне бы пригодился добрый совет.

- Думаю, ты можешь встать. Только осторожно. Голоден?- спросила женщина чуть позже. Последовав совету, Трандуил отозвался:

- Пока нет, но я надеюсь на скорое восстановление сил, - головная боль была слишком сильна, а, когда он вставал, мир перед глазами на мгновенье дрогнул. Принц Зеленолесья опасался, что от угощения ему может стать дурно; сейчас можно было бы лишь попросить воды, если бы он чувствовал жажду. Но после падения в реку он едва ли нуждался в питье.

- Ты сказала, что горы обступают это место со всех сторон. Скажи мне, можно ли выйти из этой долины, оставив весь горный хребет на востоке? Прежде, чем столкнуться с троллями и сорваться со скал, я переходил горы с востока и на запад и, выздоровев, желал бы продолжить путь.

[dice=7744-1:6:3:Горный тролль (3) бросается вперёд.]

Рёв чудовищ, крики эльфов, свист стрел и треск ломаемых скал – всё смешалось на горной тропе. Оглушительный рёв сотряс горы, исполненный ужаса и ненависти. Одна из пущенных в предводителя банды стрел всё же поразила его в оставшийся глаз. Морда тролля теперь напоминала иголочную подушку, он был слеп, напуган и переполнен яростью. Сколь ни был глуп обитатель гор, ему хватило ума схватиться лапой за крутой горный склон, вокруг которого вилась тропа. Надсадно пыхча и истекая кровью, он медленно и неумолимо двигался вперёд.
Над головами эльфов взметнулись дубины холмовых троллей. Мало их осталось, всего трое, и те едва умещались на тропе. В любой миг, в списке погибших к имени Трандуила могли добавиться другие: ловкость лучников была слабым подспорьем на узкой тропе. Но в эту минуту Волкодавы сумели собрать под тропой достаточно сил для удара. Гномы, люди и даже некий эльф с дружным криком взлетели вверх, на тропу. Их мечи и секиры безошибочно находили уязвимые точки на вражеских телах. Подрубленные сухожилия, перерезанные вены, раздробленные суставы – охотники на чудовищ действовали эффективно и кроваво. Первый же их натиск сбросил с тропы пару из уцелевшей тройки холмовых троллей, последний, побитый и озлобленный, прижался спиной к скале и отчаянно размахивал дубиной, выбивая каменную крошку и вынуждая врагов отступить. С другой стороны на отряд надвигался смертельно раненный, но всё ещё опасный горный тролль.

Офф. У Волкодавов «крит» (по хорошему, у эльфов тоже один был - (Мглистые горы, 7 апреля 2221 В.Э.) На руинах былой славы – поскольку я его проморгал, в этом ходу спишем с горного тролля два балла, а не один. Итого:
Эльфы – 5
Волкодавы – 5
Холмовые – 1
Горный - 1

Знахарка в ответ на замечание призадумалась, а потом небрежно отмахнулась:
- Тем лучше для тебя. А вообще, я не заметила особой разницы. Кровь у тебя красная, голова круглая, а чешуи или рогов я у тебя что-то не вижу.
Она принялась смешливо щуриться, словно пытаясь разглядеть на голове эльфа пару маленьких рожек. Но потом посерьёзнела и со вздохом ответила:
- Путь на Запад закрыт. Отсюда можно выбраться на восток, наши охотники порой уходят в предгорья, бить зверя. Но сейчас и этот путь стал смертельно опасен из-за нечисти, расплодившейся у восточных склонов гор. Кажется, их сюда что-то притягивает… Мы долго искали другие пути из долины, но все ниточки теряются в горах. Давайте, поднимайтесь, Ваша Остроухость, вот и мужчины возвращаются с охоты…
Слова смолкли на губах знахарки, когда она разглядела процессию соплеменников. Люди тяжело дышали и крепко сжимали в руках оружие, двое из них, оба – рослые и зрелые мужчины в хорошей физической форме, были ранены и наспех перевязаны обрывками одежды. Мгновенно забыв о госте, женщина бросилась навстречу группе.
- Осторожно, осторожно! Ну кто так повязки накладывает, ложите их здесь, на берегу!
- Нельзя – глухо рокотнул предводитель группы, коренастый бородач средних лет. – Чудища опять здесь, наверняка идут по нашему следу. Нужно укрыться в пещере.
- Ах, бауглир с тобой, несите их внутрь! Вы – обратилась она к стайке женщин, выбежавших на берег, теребящих косы и подолы простых платьев. – Чего встали, клуши?! Наберите воды, да поболе, собирайте вещи, проверяйте детишек, ну! Кром, сколько их?
- Много. Хватит на пару наших деревень. Ты… ты ведь сумеешь укрыть нас, как тогда?
Знахарка в ответ закусила губу и, после короткой паузы, тихо сказала:
- Сумею. Но мне нужно время.
Бородач в ответ кивнул, оценивающим взглядом окинул свой отряд. Мужчины, меж тем, уже успели проститься с парой наиболее старых мужчин и те, взмахами рук и окриками отсылая от себя рьяных добровольцев, отошли к предводителю. Впрочем, действительно старых людей среди суетящихся у реки не было. Самым почтенным возрастом обладал Кром, но даже ему было от силы лет сорок. Знахарка некоторое время смотрела за тем, как троица добровольцев готовится к самоубийственной обороне, а потом смахнула с щеки одинокую слезу и грозно зыркнула на эльфа:
- Я твой речной дух. По крайней мере, мои приёмные родители говорили, что нашли меня в реке так же, как тебя. Упрячься в пещере с остальными, да поскорей, у нас нет времени на проволочки.
Люди вокруг суетились: собирали вещи, набирали воду в жестяные вёдра, бежали к видневшемуся выше чёрному зёву. Мужчины столпились большой группой и оживлённо переговаривались, махали руками и то и дело посматривали на троицу старейших членов племени, женщины собирали детей в латанных рубашёнках, отправляли тех в пещеру и следили за тем, чтобы их мужьям не пришло в голову присоединиться к обречённой троице, которая будет отвлекать врагов.

- Нет, - ответил нолдо. - "Эм... что он имеет ввиду? С чего бы я был похож на ежа?"
- Значит я буду первым.
Глорфиндел всё ещё был встревожен сложившимся положением дел, но не мог удержаться от хорошей шутки, уж больно колючим и важным оказался роквэн. Хотя сейчас его уместнее было бы сравниться с заснеженной горной вершиной. Страшно крутой и скалистой, того и гляди, небо проткнёт. Гномы тоже впечатлились, причём на сей раз – смертельно. Если Ноббин и некоторые другие ещё могли оценить позицию Астоворимо, то другие были просто вне себя. Слова мрачного эльфа жалили больно и попадали прямо в точку, и многие из собравшихся тогда в предгорьях в душе проклинали заносчивого роквэна. Ноббин долго молчал и смотрел вслед удаляющимся фигурам, в то время как его гномы стискивали кулаки и рокотали, подобно далёкому камнепаду. Огнебородые гневались и порывались броситься в погоню, Широкозадые отнеслись к ситуации более спокойно, но и они смотрели зло. Наконец, предводитель отряда совладал с собой, вскинул руку, призывая к тишине.
- Тихо! Какую бы бестактность не проявил этот эльф, мы – гномы. Мы не опозорим наших предков. Мерзавец ответит за свои слова, если только горы не позаботятся о нём раньше. Мы должны быть снисходительны к невежеству остроухих, но наше снисхождение имеет предел, который этот Асто-вор-имо только что пересёк. А теперь – хватит прохлаждаться, нас ждёт дорога. Десятники, восстановить походное построение, отправка через минуту!
Далеко не всех успокоила эта речь, но воззвав к гордости кхазад, Ноббин сумел отсрочить неизбежный взрыв. Такого плевка в адрес своих традиций они не спустят. Сильнее натянутся и без того непрочные дружеские отношения с Линдоном, и два народа разойдутся ещё дальше. А ведь свежи были ещё повести о дружбе с Эрегионом… Огнебороды и их предводитель лютовали пуще прочих и явно не желали оставлять встречу с наглецом на волю случая.
- Давайте последуем за ним – угрюмо предложил Магни, провожая всадников ненавидящим взглядом. – Нам нужно вбить в этого холёного лордика немного уважения к нашим традициям прежде, чем горы вышибут из него дух.
- Хочешь, чтобы в Ривенделле нас встретили градом стрел?! – возмутился Ноббин. – Мы послы, Магни, и должны вести себя соответственно! Этот выскочка получит своё, когда мы встретим его там, то потребуем суда поединком. Ты докажешь его неправоту на глазах его собственного короля, а нам не придётся ломать дружбу с эльфами.
- К балрогам такую дружбу... – зло, но тихо прорычал Магни.
Тут к беседе подключился Варин, заговоривший языком торговых пошлин и дипломатических интересов, но его речи даже чуткому эльфийскому уху не дано было различить: гномы уходили в свою сторону, а эльфы вовсю мчались к горам.
Расставание выдалось аховым, и Лаурэфин вовсю прикидывал, как произошедшее может сказаться на Белом Совете. Астоворимо наверняка сумеет управиться с той кашей, которую заварил, но для Белого Совета нежданный конфликт с Кхазад-Думом мог стать костью в горле. Особенно, если Трандуил не сможет перебраться через горы или того хуже, умрёт. Оставалось надеяться на добрую волю свободных народов и почётное примирение. Интересно, Астоворимо вообще понимал, что только что нырнул с головой в мутный омут политики?
- Тебе вести, мне следовать. Не помнишь кто дал такое обещание, а потом не сдержал его?
Лаурэфин склонил голову, отчего пряди его волос разметались по плечу крохотным золотым водопадом. Фраза была ему знакома не понаслышке, но уловить мысль собеседника он не мог. Наконец, нолдо выпрямился в седле и неохотно произнёс:
- Нолофинвэ – великий воин, он достойно выдерживал все удары рока, коих на его и нашу долю выпало как снега зимой. Но я никогда не приносил ему вассальных клятв. Моя верность принадлежит Тургону и его роду. Но разве не сдержал Нолофинвэ своего слова? Мы прошли сквозь льды, чтобы последовать за Феанором, даже когда тот отрёкся от большей части своего народа.
Он был не большой охотник вспоминать те злополучные дни. В жизни Глорфиндела имелась масса ясных и радостных лет, к которым он с куда большим желанием обращал свой взгляд. Но знания, пусть даже густо приправленные кровью и слезами, всё равно ценны. Вот и сейчас нолдо испытывал, по большей части, сухой теоретический интерес к чужому виденью событий тех дней. Хоть и подозревал, что ответ ему не понравится.

Отредактировано Glorfindel (2017-04-28 10:10:16)

- Значит я буду первым.
- Как тебе будет угодно, - учтиво поклонился феаноринг.

Нолдор оставили недомерков за спиной и по дороге их разговор продолжился. Астоворимо только отвел глаза, глядя как золотые волосы Лаурэфиндэ рассыпаются по доспеху. Обычно воины убирали волосы в чехол, но если втородомовец любил выдирать их наматывая на доспех... Сам Арандур, крайне трепетно относившийся к своим длинным, ниже спины, иссиня-черным волосам, мог только содрогнуться глядя на это непотребство. Но... аракано уважал выбор других, даже если он был... такой странный. И все же нолдо с сожалением смотре на светлые локоны запутанные меж сочленением доспеха, застрявшие в кольцах кольчуги.

- Нолофинвэ – великий воин, он достойно выдерживал все удары рока, коих на его и нашу долю выпало как снега зимой. Но я никогда не приносил ему вассальных клятв. Моя верность принадлежит Тургону и его роду. Но разве не сдержал Нолофинвэ своего слова? Мы прошли сквозь льды, чтобы последовать за Феанором, даже когда тот отрёкся от большей части своего народа.

- В Доме нолдор - слова Астоворимо отсылали к далеким временам Непокоя, когда многие нолдор приняли сторону Феанаро по тму что он был "чистым" нолдо, без крови ваниар или тэлери, как в Младших Домах, - принято считать своим Лордом главу Дома и Нолдорана, а не только того, кому ты присягнул. Нолофинвэ был главой твоего Дома и Нолдораном, и я не знал что твоя верность принадлежит только турукано и его роду. Очевидно ты имеешь ввиду младших родичей рода, а не старших. - голос Арандура был спокоен как снежный наст. - Но что-то я не помню что бы пройдя Льдами вы следовали за Феанаро. Мне помниться вы жили на другом берегу озера Митрим пол долгого года Валар и не общались с нами.

Быстрые кони домчали их до лагеря и до канты. Собирайтесь. Трандуил, прину Зеленолесья потерялся в горах и мы должны найти его! - безмолвный приказ разлетелся по воинам и один за другим готовые выступить роквэни появлялись рядом с аракано.

Если знахарка и успела удивиться визиту столь благородной персоны, то виду не подала. Женщину всецело поглотили её нынешние обязанности. Она ненадолго скрылась во мраке пещеры, но вскоре вернулась, бережно неся в руках тканевый свёрток. Тут следует сказать пару слов об этой пещере. То отнюдь не была вонючая орочья нора, но и до уютного хоббитского жилья ей было ой как далеко. Скорее, зияющий в скале треугольный лаз напоминал берлогу лесного зверя. Очень большого зверя, судя по размерам входа. Сейчас там столпились жители долины, бросая прощальные взгляды на троицу смельчаков и не решаясь зайти внутрь. Наконец, знахарка прикрикнула на людей, и те поспешно втянулись внутрь.
Там было сухо и тепло, пол устилала сухая трава, но из-за отсутствия источников света, даже эльфу сложно было увидеть что-то дальше собственного носа, не говоря уже о людях. Но те двигались на удивление сноровисто, и даже малые дети умудрялись не путаться под ногами. Знахарка остановилась у входа в пещеру и бросила последний взгляд наружу. Тех, кто должен был отвлекать неведомого врага, уже и след простыл. Женщина вздохнула и развернула тканевый свёрток. В её руках зазеленел тканевый полог. На миг могло показаться, что к ногам знахарки стелется лесной луг, столь тонко был выполнен узор на тщательно хранимой ткани. Но вот, она встряхнула полог, и иллюзия пропала.
- Если пресветлый государь соизволит, мне бы пригодилась его помощь – обратилась она к эльфу. – Говорят, такие как ты приносят удачу. Немного везения нам бы сейчас не помешало. Возьми противоположный край, там есть металлический крюк. Продень его в кольца сверху и снизу с левой стороны прохода, а я займусь правой.
Она ещё раз посмотрела вниз, на медленно гаснущую в сумраке речную долину. Действительно, в скалу были вделаны грубо выкованные, крупные металлические кольца, тронутые ржавчиной. А сам полог венчало четыре тонких, серебристых крюка, явно выполненных с большим умением и совершенно не пострадавшие от времени.
- И побыстрее, у нас мало времени.

Сожаление Астоворимо, как и многое в этом затронутым порчей мире, было напрасно. Золотые пряди Глорфиндела невозбранно скользили по чудесным доспехам, не путаясь и не застревая. Будь на месте роквэна хоббит, непременно счёл бы это «магией». Было ли то свойство самого Возрождённого эльфа или качество его брони – на то смог бы дать ответ не всякий чародей. Что до самого Лаурэфина, то его такие мелочи не заботили. Эльф слегка стеснялся вспышки собственного гнева, что был редким гостем в чертогах его разума. И куда больше, его беспокоила судьба принца Трандуила и его спутников. Он долго жил в кольце гор, часто навещал Мглистый хребет и другие края, а потому прекрасно представлял, какими опасными порой бывают горные прогулки. Но всё же, он не смог сохранить серьёзность, когда роквэн решил зарыться в тонкости генеалогии и вассальных обетов.
- Хахаха – легкий и звонкий смех слетел с губ Глорфиндела, когда Астоворимо закончил свой пространный монолог. – Знаешь, я всегда считал вертикали власти скучнейшим из наших изобретений. Есть лорды и короли, а что ещё нужно? Но потом я внезапно стал главой Дома и мне пришлось многое изучать и за многое отвечать. Но ты прав. Со мной вышла донельзя странная история. Так уж получилось, что светлейший король Ингвэ приходится мне родным дедушкой, через свою младшую дочь. И формально, я – благородный и знатный ваниарский принц. Маленький, но очень родовитый. И всё бы ничего, но править я никогда не любил. Зато среди народа моего отца нашёлся тот, за кем я без сожалений прошёл по тонкому льду и сквозь горнило войны. Конечно, тогда в Тирионе было много пересудов. Где это видано, чтобы один принц признавал себя вассалом другого? Но мне было всё равно, я знал, за кем хочу следовать.
Он выждал немного, пока остальные сворачивали лагерь и садились на коней, попутно следя взглядом за удаляющейся гномьей фигурой. Покои Намо научили Глорфиндела терпению, но он не всегда следовал полученным урокам. Сейчас он желал скакать вперёд и вверх, по крутым горным тропам, его жесты были лёгкими как ветер, а его белый конь нетерпеливо переступал с ноги на ногу, разделяя нетерпение хозяина. Наконец, когда все собрались и были готовы, он продолжил, рысью двигаясь рядом с роквэном:
- Наши мудрецы немало копий сломали на том поле. В конце-концов, я обратился к королю Финвэ и тот, будучи старым другом моего отца, разрешил этот казус по справедливости. Возможно, этот указ до сих пор хранится в Тирионе. Так и получилось, что у меня было два короля и один сюзерен. Теперь же, количество моих владык стало воистину велико, ибо я послан сюда волей Манвэ, короля Арды; предан Ингвэ, Верховному Королю всех эльфов; повинуюсь Гил-галаду, Верховному Королю Нолдор; и верен Элронду, дальнему потомку Тургона, моего сюзерена – его голос неожиданно сделался величественен и серьёзен, как пристало при произнесении столь славных имён. – И я считаю, что воистину богат, раз столь многие великие и славные правители признают меня их подданным. А ты, Астоворимо? Ты следуешь за нашим королём по воле сердца или всего лишь потому, что этого требует закон? Что до той старой и скучной истории, что произошла на берегах Митрима, то ты ошибаешься. Мы пришли следом. Нолофинвэ сдержал слово, данное брату, несмотря на то, что Феанаро желал обратного. Просто ко времени нашего прибытия в Средиземье, тот, за кем следовал Финголфин, оказался за пределами обещаний и клятв, в чертогах Намо.
Подумав, он со вздохом добавил:
- И даже туда он последовал за старшим братом, пусть и не сразу. Так что, ты всё ещё считаешь, что Нолофинвэ нарушил слово?
Разговоры не отвлекали его, взгляд Глорфиндела был устремлён вперёд. Но пока у них было время, он хотел сгладить те противоречия, что возникли у них с Асто. Потом, в горах, любой нераскрытый конфликт мог стоить им жизни.