Внимательно выслушав Хонахта Лит задумчиво погладила большим пальцем губы, проваливаясь в размышления и планирование. По крайней мере именно на эти мысли наводили её молчание и потускневши взгляд.
    - Хорошая идея, - кивнула она, оттаивая, - с ловушками. Люди нам понадобятся, так что их мы оставлять не будем, но вот устроить обвал или поставить ловушку – будет весьма кстати.
    Что же до остального… она уже не в первый раз замечала за Хонахтом то, что он словно пытался поймать её на чём-то. К несчастью умайэ могла лишь предполагать насколько далеко зашли его мысли и предположения. Вообще, сложно это всё было. Визирь, конечно, был проблемой, но она его совершенно не боялась – пройдя страшные войны, учувствовав в противостоянии, длившемся целую эпоху, будучи одной из Айнур и, не в последнюю очередь, потеряв Возлюбленного (уход которого так и не смогла пережить) она несколько пересмотрела свои взгляды на то, чего бояться стоило, а чего – нет. В конечном счёте огонь её потух, и она чувствовала некоторое равнодушие к происходящему вокруг. И сейчас это было не слишком хорошо, потому как практически любая смертная колдунья на её месте испытывала бы страх или как минимум беспокойство по поводу Такого интереса от Такой персоны.
    - Я всего лишь одна из слуг Саурона, которого он счёл подходящим для этого дела, - просто ответила Лит кусая длинный ноготь. – Моя власть распространяется лишь на этот отряд и ещё на кое-какие вещи… Но, будем откровенны, если на нас нападут всерьёз – мы можем и не выстоять, так, что лучше бы как-то этого избежать. Умирать мне не хочется так, что нужно правильно распорядиться теми силами, что у нас есть.
    С этими ловами она пустила на лицо тень страха: он выглядел как хорошо скрываемый, но вполне натуральный.
    - Если у тебя вдруг возникнут какие-то идеи… Обязательно дай мне знать, - наказала она.

    - Не беспокойся северянин, всё будет сделано в лучшем виде, – заверила его Лита. – Руками людей. Если бы я могла обрушивать ущелья по одному своему желанию, то не стала бы беспокоиться о преследователях.
    По большому счёту ей и не требовалось беспокоиться ни о ком, кроме своих людей. Хех, где же та весёлая Первая Эра, когда она могла бы разнести преследовавший их караван в клочья, ударами бича превращая людей в куски изрубленного обжаренного мяса. При том не важно было в лёгких они доспехах или в тяжёлых… Мир уже успел забыть о том, как тяжёл балрогов кнут – демоны огня стали реликтом, о котором помнят, но давно уже не чают встретить. И ведь не просто так… сильно сил у неё самой осталось с той бурной Первой Эры? Быть может ещё и из-за этого ей следует именовать себя пеплом… Конечно, на какой-то жалкий караванчик её хватит, но тратить бесценную силу на жалкие вещи – верх идиотизма. По правде сказать, она и ворона-то для северянина создавать не хотела, но тот пока не дал её ни единого повода расторгнуть этот договор…
    Кстати о нём – взгляд мужчины вновь был полон недоверия, тот даже не скрывал его особо, детским жестом склонив голову к плечу, хотя в его исполнении это совершенно не выглядело по-детски. Скорее это выглядело как нарастающие проблемы, которые могли вылиться или не вылиться в конфликт в зависимости от верности или неверности её слов и действий. Но он определённо начал задавать ненужные вопросы… Что ж, это было хорошо. Для будущего назгула… Собственно, она даже не прочь была бы сыграть с ним наводя тень на плетень и наблюдая за тем как именно он будет распутывать клубок и будет ли вообще за это браться – такой вариант тоже имел право на существование. Её же в этом отношении была отдана вольготная роль праздного наблюдателя, не более, более - относилось к успеху их экспедиции.
    - Не опасаться врага – путь к смерти, - бросила волшебница ему в спину. – Успехов в делах.
    Драакуль, сидевший рядом, посмотрел на неё своими глазами бусинами. Поймав его взгляд умайэ улыбнулась.
    - А ведь впереди нас ждёт охота! – с задором отозвалась она, поднимаясь с жёсткого стула.

    Вот только говоря откровенно охота была впереди не настолько близко, насколько хотелось бы. Кучера гнали коней быстрее, перерывы между движением сокращались настолько, насколько только можно было – всё в угоду скорости. Впрочем, солдатам это не сильно мешало – всегда можно было отоспаться в телеге, пусть это было и не так комфортно, как на земле. Зато места прибавилось… Как не крути, а ночные посетители вырезали солидную часть наёмников, так что места и воздуха под крытыми тканью телегами стало заметно больше, что не могло не радовать.
    К слову, нельзя было не упомянуть, что наёмники остались в неведенье относительно того, кто на них напал. В тот же день, перед тем как все тронулись в путь Варад собрал возе себя народ и рассказал, что нападавший умер так и не признавшись какие цели преследует и кому служит. Хотя всем, кому нужно необходимая информация была по-тихому предоставлена. Так, что большинство продолжали строить теории, а некоторые даже беспокоило своими теориями командиров.
    Словом, была погоня или не было – жизнь продолжала кипеть.
    Узкий перевал, о котором шла речь экспедиция счастливо минула, хотя у них ушло добрых полдня на то, чтобы разобрать клетки – ибо те не проходили везде, где-то требовалось и столько же на их сборку. А ещё на организацию завала.
    И вот здесь, за перевалом сразу же началось всё самое интересное – лес здесь был словно тот же, но вместе с тем неуловимо отличался от того, что остался позади. В нём чувствовалась странная холодность и древность, словно бы те оказались в самой утробе густых южных лесов, и некая невидимая сила отныне следила за каждым их шагом. Птицы здесь пели иначе, а дни и ночи были полны непотных звуков. Но Лит смотрела на происходящее совершенно иначе – она отмечала наличие редких растений, смотрела на пометки, оставленные зверьми и придавалась скучному и сухому анализу, вычисляя в какую сторону следует вести людей и как глубоко в лес им ещё предстояло зайти в поисках искомого. И всё это происходило ровно до тех пор, пока однажды ночью лагерь не проснулся от прознительного и страшного крика, чем-то напоминавшем птичий.
    - Вот мы и пришли, - объявила Лит.
    После чего весь лагерь засуетился в поисках мест где можно было расставить ловушки, а затем и подготовками самих ловушек. Признаться, назвать это охотой было несколько резковато – куда больше в этом деле чувствовалась монотонная возня и подготовка... Чем-то сродни рыбалки с её долгим сидением и ожиданием, которое, кстати, предстояло и им. Некоторые даже шутили, что если бы не внезапное нападение – то дельце бы им досталось плёвое. Только потом сиди и смотри, чтобы зверь из клетки не вылез. Право, не дело, а прогулка, учитывая, что количество шума, который производили люди и лошади исключало приближение практически любого местного дикого зверя.
    И это время пребывания их в джунглях могло бы показаться конунгу довольно скучным, если бы однажды, часов около девяти, к нему не заявилась умайэ и не вручила в руки большой кожаный рюкзак. Привычные чёрные одежды она к тому времени сменила на лёгкий кожаный доспех, на поясе у не красовался меч и кинжал, длинные волосы были собраны в косу, а на плече сидел, потирая глаза, летучий мышь. Вид у неё был довольно бодрый и даже довольный.
    - Доброго утра, Хонахт, - поприветствовала она его. – У меня для тебя есть важное задание, отправишься со мной в логово виверн и поможешь достать яйца. Хочу перестраховаться…

    Лит застала его за очередным экспериментом которые он, - что стало для неё неожиданным сюрпризом – повадился проводить с завидной частотой. Но кто так делает!? Человек с севера просто таскал из леса цветочки и зверюшек, химичил с первым и ждал, что от этого помрут последние. Право, не так подложено было проводить эксперименты! Да это даже не эксперименты, а бессистемное хаотичное нечто называемое «ткни пальцем в небо и попади в сильмарилль». В конечном итоге Хонахт просто изобретал повозку – мог бы купить себе на базаре справочник и прочитать про все ядовитые растения, растущие на юге. Мог бы у наёмников спросить или солдат, на худой конец у неё… но нет, зачем-то ему потребовалось действовать таким вот странным образом. Что её, как учёную, это первое время забавляло, но затем поток эмоций в этом ключе попросту иссяк. Впрочем, свои чувства она не выказала не полувзглядом ни полусловом.
    Взрослый мужчина, пусть делает, что хочет и как хочет… пока в её дела не вмешиваться.
    - Там пока ничего нет, куда важнее – что там будет, - с улыбкой отметила она, а забравшийся в мешок конунг действительно мог удостовериться в том, что там пусто. – Что же до наёмников: давай поговорим об этом по возвращении.
    С этими словами она призывно махнула рукой и вывела северянина на улицу где им поспешно подали коней. Запрыгнув в седло майэ легонько дала шенкеля пуская вороного жеребца рысью.
    - И так, ты хотел мне что-то сказать? – решила она уточнить. – Когда я зашла ты сказал «хорошо, что зашла», вероятно ты хотел мне о чём-то поведать или дело всё в тех же наёмниках и золоте? К слову, почему ты так беспокоишься об их карманах? Или, вернее, что тебе будет с их полных карманов? - продолжая улыбаться она сощурила красивые, но холодные как стекляшки глаза.

    - Нам нужны яйца, - коротко и просто отозвалась Лита, не давая себе труд отвечать на другие вопросы.
    В коечном итоге что, как, почему, каким образом – знание или не знание всего этого никак не могло помешать ему выполнять свою работу. По сути оно никак не относилось к его работе, это как раз-таки была исключительно её задача.
    «Это я к тебе пришла, - вздохнула про себя умайэ. – Не уж то ты собираешься давить на это? Впрочем, уже давишь если говоришь…» Вот только всей картины конунг не видел, не мог видеть, да и не должен был, пока не станет слишком поздно.
     - И что же ты хочешь сказать мне этим, северянин? – поинтересовалась она.
    Выслушав же слова о наёмниках, она коротко кивнула.
    - Поговорим о золоте после возвращения, сейчас у нас другие дела. А сейчас снаряжайся и поехали. Кони ждут, а я побуду снаружи, - с этими словами она выскользнула наружу. – Мешок не забудь!

    Умайэ усмехнулась, слушая слова Хонахта.
    - Никто не заставлял тебя обещать наёмникам, что им выплатят деньги, тем более, что это не в твоей компетенции, - заметила она. – Я очень уважаю тебя и наслышана о тебе и именно поэтому я позвала тебя с нами, и именно поэтому со мной сейчас поедешь ты, а не Варад или кто-либо ещё из командиров. Тебя я посвятила в свои дела ровно столько же, сколько и Варада, хотя ты, по сути наёмник, а не один из моего отряда, не один из приближённых Саурона, не его посланец и не его слуга, коего отправили следить за нашей деятельностью и которому я не была бы в праве отказать. Надеюсь все эти действия лучше слов скажут о том, как я к тебе отношусь. Но сейчас всё выглядит так, будто ты хочешь переложить на мои плечи некий груз, навязать мне ношу или же выставить виноватой пред наёмниками и солдатами, хотя по сути это ты дал им обещание, которое исполнить не можешь. Однако говорил с ними так, словно имеешь над тем полную власть, поднимая свой авторитет в их глазах, и теперь если я выплачу им деньги – то они ещё больше начнут тебя любить. А если нет – сочтут меня стервой. Ты попросту загоняешь меня в угол, но я переоценила тебя, если ты полагаешь, что я всего этого не вижу. Здесь вокруг мои люди, они верны мне так же, как я верна им. Они это знают, тебе это ещё только предстоит узнать. Твоя борьба за власть здесь бессмысленна и неуместна – неужели ты думаешь, что те, кто дерутся за деньги будут верны тебе как твои собственные люди? Или ты полагаешь, что мои солдаты выступят против Саурона, просто потому, что ты оказался мил и обаятелен. Прости, но последний трюк скорее из моего арсенала, ибо он срабатывает только у дев. Как я сказала – я весьма уважаю тебя и твой ум, и у меня довольно к тому причин, в том числе и твоё поведение, но будь добр направить пыл в сторону наших врагов, иначе мне придётся принять меры… Не забывай, что мы с тобой на одной стороне, что я спасаю тебя от кошмаров и, в конечном счёте, не сделала ничего, чтобы заслужить подобное поведение.
    Сказав сие с каким-то даже могильным спокойствием, будто подобные люди водились вокруг неё сплошь и рядом (что, по сути было не так далеко от истины, ибо она была в Ангбанде и служила в Мордоре, где водились весьма и весьма не рыцарственные особы) она запрыгнула на поданного ей солдатом коня и дождалась пока то же сделает северянин и лишь после этого ударила коня по бокам пуская рысью.
    Весьма опрометчиво было с её стороны заводить подобны разговор перед опасным делом, потому как лучшей возможности ударить её в спину от обиды или из иных соображений у северянина не будет. А данные события заставили её рассматривать подобный исход их путешествия, что, впрочем, было не плохо. «Владыка, уж вам-то он точно придаться по вкусу…» Ибо Саурон волколака съел на умении управлять такими вот людьми… о том же говорило и кольцо, красовавшееся на руке Хонахта. Впрочем, если его история уже имеет очевидный финал, то о своей истории она того же сказать не могла… Словом – посмотрим, чем дело обернётся.
    Тем временем вороной конь под её руководством углубился в лес направляясь точно к одинокой скале где, как все знали, обитали виверны.

    Одарив Хонахта пронзающим взглядом Лита отвернулась, вглядываясь в дорогу и слегка корректируя выбранный лошадью курс. Ответ заставил её задуматься, но не было похоже на то, что настроение её относительно озвученного как-то изменились.
    - Наверное дело в том, что ты – это ты, - сказала она то ли Хонахту, то ли никому.
    Действительно, скорее всего дело было именно в этом: северянин был предводителем и вождём, к тому же весьма сурового и норовистого народа никогда н славившегося лёгкостью характера. Такие люди хотели видеть своего вождя человеком слова, но при этом предпочитали, чтобы он куда больше делал, чем говорил. Именно так Хонахт и поступал. В то время как люди юга куда больше говорили, чем делали, предпочитая яд интриг. Они были услужливы, старательным и милы, но каждый из них прятал за спиной клинок… За долгие годы пребывания в Мордоре майэ попросту привыкла к этому и теперь ждала подобного от всякого. Стареет? Как сказать… открывая для себя всё новые и новые грани человеческого коварства ныне она предпочитала дуть на холодное. К тому же так или иначе это не делало Хонахта менее опасным…
    - И всё-таки ты кажешься мудрым человеком, - заметила она, - а почему-то упускаешь из внимания элементарные вещи. Не проще ли было пойти с предложением заплатить солдатам сразу ко мне? По сути – это было бы лучшим решением из всех и этого нашего разговора не состоялось бы. А теперь мне приходиться думать: мог ли мудрый человек совершить столь элементарную ошибку или он затеял игру? Полагаю, время даст мне ответ на этот вопрос, если только мои глаза окажутся открыты достаточно широко.
    Ответив так, она словно бы обошла последний вопрос конунга стороной, намекая то ли на его остроту, то ли на неверность формулировки, то ли оставляя нечто важное между строк. Впрочем, северянин мог разглядеть и что-то иное, что-то своё.
    - Не забывай, что от ныне Мордор – моя родина, а Саурон – мой владыка. А знать этого достаточно, чтобы представлять себе кто я есть и кем я стану. Даже у слабых духом в Мордоре всегда надеться смазанный ядом кинжал, в руке, за спиной или в спине. Увы…
    Тем временем скала на которой обитали виверны всё приближалась: порой в густом сплетении крон проскакивали разрывы, в которых можно было разглядеть его уродливую громаду, но не виверн. Те сейчас должны были спать.

    Умайэ поджав губы выслушала «диалог» Хонахта с «нею» или, вернее будет, с самим собой – и не сколько потому, что он физически говорил с самим собой, но относительно содержаний её «реплик». После покачала головой и позволила себе звонко рассмеяться.
    - Ты стремительно теряешь своё очарование, - вставила она, - прекрати.
    Отсмеявшись же, – на что ушло не очень много времени, во всяком случае жуткая скала не слишком к ним приблизилась, - Лита продолжила прежним спокойным тоном.
    - Знаешь, я бы ни за что не стала рекомендовать тебя на роль советника. Нигде, никогда и никому. Кроме разве что тому, кто стильно передо мной провинился или же крепко мне напакостил. Потому как ты совершенно не представляешь себе какова их роль и почему… нет. Точнее будет казать «за что». За что ценят грамотных советников. Признай, у тебя ведь такого никогда не было? Впрочем, обо всё по порядку: во-первых, ты пришёл с этим предложением ко мне, но после того как дал обещание, которое давать не имел права и которое давать не следовало. Во-вторых, ответ «надо» никогда не устроит ни одного начальника, командира, да даже десятнику он не придётся по вкусу. Так может сказать только сам десятник и будет в праве, ибо слуги обязаны выполнять приказы без лишних вопросов, к этому их обязывает служба и им за это платят. Странно, что ты этого не знал. Странно, но допустимо, ибо ты, как я понимаю, никогда и никому не подчинялся. Ты попросту привык, что все подчиняются тебе и поступают только по-твоему, привык, что ни с чьим мнением и статусом тебе не нужно считаться. Грамотный же человек всегда приходит к начальнику с хорошо подготовленными объяснениями быстро чётко и просто разъясняющими зачем следует сделать то или иное. Это мягко подводит нас к третьему: ты считаешь, что я бы не стала тебе доверять и верить. Что я увидела бы за твоей просьбой второе дно. Но его я увидела только после того, как ты начал раздавать ложные обещания и наводить тень на плетень. Приди ты сперва ко мне, а не к солдатам, приди с советом и объяснением почему ты считаешь, что стоит поступить именно так я бы тебя выслушала и, вероятно, даже согласилась бы с твоим мнением и предложением. Я бы даже не нашла ничего дурного в том, реши ты перед костром во время обеда или ужина рассказать, что это была именно твоя идея, ибо в таком случае ты бы пришёл ко мне с толковой идеей и был бы оценён по достоинству. Всё это подводит нас к тому выводу, что ты совершенно меня не знаешь, но уже успел сделать обо мне крайне неблаговидные выводы. Всё что я сказала не есть нечто новое или слишком умное, более того – это то, что лежит на поверхности и именно этот факт смущает меня больше всего. Ведь ты не мальчишка и более чем посвящён в тайны жизни, мне странно, что ты не предвидел даже моей реакции, которая сама по себе так же не является чем-то неожиданным. Скорее это закономерный вывод из сложившейся ситуации. И теперь, переходя от лирики к делу, скажу, что мы полезем в гнездо виверн воровать из гнезда яйца и это самое интересное! – на её губах вновь проступила улыбка, а безжизненные голубые глаза приняли довольное выражение.
    Меж тем, к моменту, когда её длинный монолог подошёл к концу кони уже, успели привести их к скале. Джунгли медленно расступились. Деревьев вокруг становилась всё меньше, а травы и кустарников – всё больше. Плодородная почва стала уступать место каменной крошке и булыжникам. В какой-то момент умайэ придержала коня пуская его шагом дабы тот не споткнулся, а затем и вовсе спрыгнула на землю и повела к ближайшему достаточно сучковатому дереву, чтобы привязать к одной из ветвей поводья.

    Гнев и раздражение от её слов вспыхнули в северянине с силой лесного пожара. Она слышала, как изменилась его музыка и почти догадывалась какие мысли, кружатся в его голове – гнев редко радовал разнообразием помыслов. Решив подбросить хвороста в это пламя, она скривила и поджала губы в некоем неопределённом жесте в котором определённо точно не было страха.
    - Абстрактное мышление? Прямолинейно? А мне казалось я дала неплохой крюк предположив, что ты пытаясь сблизиться с наёмниками и давая им ложные обещания пытаешься подорвать мой авторитет и захватить власть. Прямолинейный человек, глядя на тебя подумал бы, что ты простой вояка-дуболом с севера, который нашёл себя среди простых людей. Но я не стала оскорблять тебя подобными мыслями. И наши с тобой отношения я так же не пытаюсь выставить под новым углом. Демоны храните меня от идеи учить кого-либо, ибо из меня выйдет на редкость плохой учитель, но ты таки развёл крайне подозрительную деятельность под моим носом, а теперь, когда я обратила на неё внимание, начинаешь злиться. Мы с тобой заключили соглашение, ты помогаешь мне, я помогаю тебе – это верно, но не думай, что теперь я не буду следить за твоей деятельностью, ибо это моя обязанность – бдеть за всем, что происходит в лагере и округе. Не будь я такой язвой, давно бы получила от Саурона здоровущего пенделя.
    Любой нормальный, наверное, счёл бы крайне неразумным злить Хонахта, но Лит понимала, что чем быстрее их конфликт выльется хоть во что-то, тем меньший урон она понесёт. А здесь, в чаще, без посторонних глаз и практически в самом гнезде виверн был самый лучший момент для нападения. Право, ударил кинжалом в спину, забросил в гнездо и всё… съели несчастную злые звери. Не успел ничего сделать. Да и что он мог против пятиметровых тварей?
    Хотя, не будь она из умайэр, ни за что бы не рискнула злить кольценосца. Не для простых мужей этот противник, и уж тем более не для простых жён.
    - С обонянием и зрением у него всё хорошо, а вот с солнечным светом – плохо, - поведала она, снимая с седла скалолазные крючья. – Сейчас виверны видят сладкие сны, и я знаю, как сделать их ещё слаще. Что ж, поторопимся…
    Легко и грациозно умайэ направилась вверх к скале, припрыгивая с камня на камень и издали, высматривая дорожку. Судя по всему, им должно было повести – что-то вроде дороги и впрямь угадывалось. Только узкой и едва различимой, однако она предпочла бы её необходимости лезть по верёвке, ибо ногам доверяла куда больше.

    «Поняла или нет?» - майэ фыркнула. Признаться, тут уж у неё возникло желание сбросить Кольценосца в пропасть во славу Мелькора. Вот только во славу Его не выходило, выходило как раз во славу Манвэ, ибо Хонахт был частью плана Саурона.
    Если бы не это, то кто знает…
    - Всегда нужно осторожничать, - отозвалась она, отгоняя неуместные мысли. – Это ведь дикие звери. Но нет, я не собираюсь колдовать – нет нужды. Я использую сонную смесь, которая усыпит виверн. Для нас с тобой она совершенно безвредна, нужно будет лишь подождать пару минут и готово. Однако бить в щит у них над ухом, чтобы проверить крепость сна – не советую.
    Зоркий глаз Лит сослужил ей добрую службу и вскоре она смогла различить тонкую каменную тропинку, которая вела на самую вершину. По чести сказать «тропинка» это было весьма условное название ведь они были единственными безумцами на много-много лиг решившими забраться в гнездовье… скорее уж удобные камни, выступы и прочие скальные образования.
    - Поспешим, хочу успеть обратно до того, как примутся готовить ужин. Что-то мне захотелось крольчатины, - то ли дурачась, то ли всерьёз объявила майэ быстрым шагом направившись к скале.
    Небо было чистым и ни одну из виверн не было слышно, что само по себе весьма воодушевляло.